Рубрики
Научные статьи

М. Пуиг «Поцелуй женщины-паука»: гендер в сетях глобализации

Роман Мануэля Пуига «Поцелуй женщины-паука», вышедший в 1976 году, поднимает  проблему нетрадиционных сексуальных отношений. Как серединка цветка, эта проблема объединяет пеструю отрывочность композиционной структуры романа: лирическую наивность голливудских фильмов, дешевую шаблонность поп-культуры, выдержки из научных исследований по психологии и социологии, элементы потоков сознания героев и динамичный лаконизм сюжета.

Двое заключенных в одной камере: «настоящий мужчина» и «ненастоящий» —  революционер Валентин и гомосексуалист Молино. Молино, выполняя роль «подсадной утки», должен выяснить у Валентина «имена и явки». Однако, влюбившись в сокамерника, Молино отказывается его предать и погибает.

Валентин, как и положено революционеру, собирает изменить мир к лучшему. Он живет идеей борьбы, верит в освободительное движение. Он не может позволить себе любить. Он рассказывает, что, отрекшись от возлюбленной, живет с девушкой, которую не любит. Он знает также, что эта девушка изменяет ему, и исключительно по идейным соображениям: чтобы не привязаться к нему слишком сильно, ибо революционеры не имеют права любить. Как положено «мужественному мужчине», Валентин сдержан, немногословен, подчеркнуто не эмоционален, а подчас агрессивен, когда ему кажется, что его свободу ограничивают:

Молино:       …Деликатес… к чаю…английский пудинг!

Валентин:       Спасибо, но я не буду.

Молино:       Не будешь…  Еще чего!… слушай, вода уже почти закипела, так что    сбегай в туалет и    быстрее возвращайся, сейчас будет чай! …Что, я не могу за тобой поухаживать?

Валентин:      Хватит!.. Черт возьми!!!

Молино:          Ты с ума сошел? Да что с тобой такое?

Валентин:     Помолчи!!!

Молино:          Но пудинг…

Валентин:    …

Молино:          Смотри, что ты наделал…

Валентин:    …

Молино:          Что мы будем делать, если нагреватель сломался? А тарелочка…

Валентин:    …

Молино:          И чай.

Валентин:      Прости[1].

 

В долгие тюремные вечера Молино рассказывает Валентину любимые свои старые голливудские фильмы. Это красочные и лирические истории о любви, наивные и неправдоподобные. Молино ухаживает за Валентином, как женщина: кормит, ходит за ним за больным, вытирает после поноса, умывает, моет, заворачивает в простыни. Спит с ним. И при этом не желает выполнять роль мужчины. Молино называет себя женщиной. Часто плачет. Больше всего на свете ценит любовь. По-женски привязан к маме.

В романе М. Пуига перед нами две традиционные гендерные роли: «сильный мужчина» и «слабая женщина».

То, что исполнителями в обоих случаях являются мужчины, ставит эти привычные  роли под сомнение.

На протяжении всего романа автором нагнетается отрицательное отношение к любым стереотипам. Читатель погружается в мир шаблонных голливудских сюжетов, шаблонных слов и поступков героев, выступающих как представители шаблонных социальных ролей; на каждом шагу его подстерегают шаблонные сюжетные коллизии (например, описание тюремных сцен) и шаблонные элементы современной культуры, единые для европейской цивилизации; стандартны даже идеалы: свобода, любовь, дружба.

Эта система стандартизированных ценностей ставится под сомнение в теоретических рассуждениях, данных под видом сносок. Жанр «сносок» позволяет автору, во-первых, в соответствии с постмодернистскими тенденциями избавить текст от авторской навязчивости, и, во-вторых, представить тем не менее авторский комментарий к современности, в притчевой форме описанной в романе. Не согласуясь с конкретными предложениями в тексте, к которым они якобы относятся, сноски, следовательно, относятся к проблематике романа в целом:

«Стереотип «сильного мужчины», который предлагается сильному полу как образец для подражания… подразумевает утверждение мужественности через насилие, что подтверждается синдромом агрессии, который можно наблюдать во всем мире»[2].

Только женщина по-настоящему нуждается в освобождении. Причем речь идет о «женщине», которую должен освободить в себе каждый мужчина»[3].

Современная модель мира предлагает мужчинам два поведенческих стереотипа: либо роль «сильного мужчины», либо роль «голубого». Средствами массовой информации активно пропагандируется «нормальность» гомосексуального поведения мужчин и женщин. Мануэль Пуиг, напротив, утверждает противоестественность извращенной сексуальности. Писатель обвиняет массовую культуру в том, что она калечит человеческую сущность, навязывая ущербные гендерные стереотипы. Выступая под псевдонимом датского доктора Аннели Таубе, автор выражает свою позицию в форме научного рассуждения, посвященного проблеме гомосексуальности:

«Отсутствие других моделей поведения заставляет будущего гомосексуалиста-мужчину, отвергнув образец деспотичного отца, страдать от необходимости вписаться в иную поведенческую схему и учиться быть в подчинении, как его мать. У девочки процесс идентичен: она отрицает эксплуатацию и поэтому не желает быть похожей на мать, которую эксплуатируют, но социальное давление заставляет ее «учить другую роль» — роль отца-эксплуататора… «Мужественная» девочка, например, из-за отождествления себя с отцом, хотя и чувствует тягу к мужчинам, никогда не примет роль пассивной игрушки, какой ее стремятся видеть обычные мужчины, и будет чувствовать себя некомфортно… «Женственный» мальчик из-за идентификации себя с матерью хотя и чувствует тягу к девочкам, но никогда не примет роль неустрашимого воина – такого, которого идет большинство женщин, будет чувствовать себя не в своей тарелке и поэтому искать роль другую, которая позволит ему сексуально общаться с мужчинами[4].

Проблема идентификации со своей гендерной ролью была поставлена психологами и писателями еще в первой половине ХХ века. В романах Д. Апдайка возникает образ мужчины-кролика, бегающего от проблем и отказывающегося нести ответственность за тех, кто рядом («Кролик, беги», «Кролик разбогател» и др.). «Мужчины не любят принимать решения, они хотят, чтобы Бог или женщины принимали решения за них», — признается герой романа Апдайка «Давай поженимся», вышедшего в том же году, что и «Поцелуй женщины паука» М. Пуига.

В романе Пуига Валентин, «мужественный мужчина», переспав с «немужественным» Молино, признается, что испытывал в ситуации мужеложества удивительно приятное чувство безопасности. Это чувство, единое в момент слияния для Молино и Валентина, позволяет нам поставить знак равенства между двумя мужскими ролями, выявляя ущербность обеих. Хитиновое покрытие (непробиваемая «мужественность») —  атрибут голливудского мачо оказывается на поверку той же слабостью, что и гомосексуальное поведение. В финале романа М. Пуига «мужественный герой» оказывается на райском острове в сетях женщины-паука: мягкой, нежной на ощупь, плачущей, дающей пищу… Наслаждаясь покоем, Валентин собирается уйти от нее. Уйти к своей возлюбленной, Марте, любовь к которой всегда жила в его душе… собирается, откладывая этот поступок на потом: «Хватит, хватит отдыхать, — говорит он себе, — вот съем все, посплю, и снова буду полон сил…»

«Ценен не тот мужчина, у которого есть хитиновое покрытие снаружи, — считает доктор психологических наук, профессор Ю.Б. Гиппенрейтер, — а тот, у которого позвоночник внутри».

Возможно, проблема возрастающей инфантильности современного общества (и мужской, и женской) связана отчасти и с искаженными гендерными стандартами. Ассоциируя себя с противоестественными гендерными ролями («деспотичный мужчина», «эксплуатируемая женщина», «эксплуатируемый мужчина» и «деспотичная женщина») и мечась из крайности  в крайность в этой изначально фальшивой парадигме, легко забыть о том, что главное – не соответствие социальному шаблону, а школа индивидуального построения личности. Проблема пропаганды гомосексуальности напрямую связана с процессом разрушения личности. По сути, нетрадиционные сексуальные отношения в современном обществе – это избегание ответственности. В данном случае – ответственности за построение гармоничных отношений с противоположным полом.

В романе М. Пуига центральными героинями старых голливудских фильмов, которые пересказывает Молино, являются женщина-оборотень и женщина-зомби. Это образы-символы современных людей, не несущих ответственности за свою жизнь, не-мужчин и не-женщин.

Потеря мужественности и женственности, признание гомосексуальности нормой и мода на гомосексуальное поведение – результат глобализационных процессов,  превращающих разных, непохожих друг на друга людей в толпу, массу. Нетрадиционная сексуальность – одно из проявлений процесса децентрализации  и девальвации личности, воплощающегося в стремлении следовать социальным шаблонам, в том числе, и в отношении гендерных ролей.

Исследования психологов ХХ века (К.Г. Юнга, Э. Фромма, Ш. Берн и др.) подводят нас к новому представлению о мужчинах и женщинах. Настоящая мужественность способна быть нежной, а настоящая женственность – сильной. Карл Густав Юнг гармоничной личностью признавал личность «округлую», совмещающую мужское и женское начало. Современная психология такую личность называет андрогинной. Принцип гармоничного соединения мужского и женского начал наглядно воплощается в древнем символе Инь и Ян, в белой половине которого присутствует часть черного и наоборот. Д. Г. Лоуренс в романе «Любовник леди Чаттерлей» провозглашает, что будущее за теми мужчинами и женщинами, которые имеют смелость быть нежными.

Итак, Мануэль Пуиг в романе «Поцелуй женщины-паука» предупреждает об опасности, подстерегающей современного человека: идя вслед за стереотипами, вы рискуете пройти мимо своей жизни и встретиться с собственной душой, как Валентин, лишь в «счастливом сне» — наркотическом забытье после невыносимой боли.

[1] Пуиг М. Поцелуй женщины-паука. – М.: Иностранка; Б.С.Г.-ПРЕСС, 2003. – С.220.

[2] Там же. С. 222.

[3] Там же. С. 223.

[4] Там же. С. 237-238.

***************************

Опубликовано Личность в контексте глобализации: общество, язык, информация. М.: РУДН, 2008. С. 419-426